Неточные совпадения
— Хвастал мудростью отца, который писал против общины, за фермерское — хуторское — хозяйство, и называл его поклонником Иммануила Канта, а папаша-то Огюсту Конту поклонялся и даже сочиненьишко написал о естественно-научных
законах в области социальной. Я, знаете, генеалогией дворянских фамилий занимался, меня интересовала роль иностранцев в строительстве российской империи…
Чудо, в которое верит религия, не уничтожает и не отрицает
законов природы, открытых
научным знанием.
Рабочий нашего времени, если бы даже работа его и была много легче работы древнего раба, если бы он даже добился восьмичасового дня и платы трех долларов за день, не перестанет страдать, потому что, работая вещи, которыми он не будет пользоваться, работая не для себя по своей охоте, а по нужде, для прихоти вообще роскошествующих и праздных людей и, в частности, для наживы одного богача, владетеля фабрики или завода, он знает, что всё это происходит в мире, в котором признается не только
научное положение о том, что только работа есть богатство, что пользование чужими трудами есть несправедливость, незаконность, казнимая
законами, но в мире, в котором исповедуется учение Христа, по которому мы все братья и достоинство и заслуга человека только в служении ближнему, а не в пользовании им.
Это общий
закон и для ремесел, и для промышленности, и для
научной деятельности и т. д.
Сказки эти, совершенно далекие от действительного быта, изображающие какой-то фантастический, неясный мир чудес и мечтаний, где все делается не по естественным
законам, а по щучьему веленью да по «заветному» слову, — эти сказки, не требуя для понимания их особенного
научного приготовления, пришлись как раз по плечу мальчику Кольцову.
Итак, ряд строго
научных опытов и исследований, как я имел честь сообщить вам, выяснили нам
законы медиумических явлений.
«Вивисекция, — заявляет мистрисс Мона Кэрд, — есть главный враг науки, которая всегда учила, что
законы природы гармоничны и не терпят противоречий; но если эти
законы не терпят противоречий, то как возможно, чтоб то, что в нравственном отношении несправедливо, было в
научном отношении справедливо, чтоб то, что жестоко и неправедно, могло вести к миру и здоровью?» (The sanctuary of mercy. 1899, p. 6).
Снова столовая… После двух часов с десятью минутами перерыва занятий «
научными предметами», то есть уроками
Закона Божия, грамотой, и арифметикой, воспитанниц ведут пить чай.
— Ну ты, Соня Кузьменко, скажи! — обратился батюшка к худенькой желтолицей скуластой девочке лет десяти, самой толковой и восприимчивой на
научные предметы, особенно на
Закон Божий.
Это есть рабство у так называемых «
законов» природы, которые открывает и конструирует человек своим
научным познанием.
Любовь к такому «дальнему», как «сверхчеловек» Ницше, как грядущий коммунистический строй Маркса, как нравственный
закон всех моралистов, как отвлеченная справедливость законников, как государственность этатистов, как утопии совершенного социального строя социальных революционеров, как
научная истина «сиентистов», как красота эстетов, как отвлеченная ортодоксия религиозных фанатиков, есть безбожная и бесчеловечная любовь.
Теперь, не только в
научных книжках, но и в разговорах, говоря о жизни, говорят не о той, которую мы все знаем, — о жизни, сознаваемой мною теми страданиями, которых я боюсь и которые ненавижу, и теми наслаждениями и радостями, которых я желаю; а о чем-то таком, что, может быть, возникло из игры случайности по некоторым физическим
законам, а может быть и от того, что имеет в себе таинственную причину.
Сколько бы ни уверяли людей суеверия религиозные и
научные о таком будущем золотом веке, в котором всего всем будет довольно, разумный человек видит и знает, что
закон его временного и пространственного существования есть борьба всех против каждого, каждого против каждого и против всех.
— Вы, господа, — интеллигенция, вы понимаете социологию. Мы ее мало понимаем. Может быть, по
научным там всяким
законам мы людьми станем через сотню лет… Так врите нам, а говорите, что это близко. А то слишком скверно жить. Нам скверно жить, невозможно жить, а не «весело»!
Объективность науки и
научного познания есть в сущности подчинение
закону, в этой объективности есть ветхозаветное благочестие.
В
научных же сочинениях, начиная с Дарвина, ставящего
закон борьбы за существование в основу прогресса жизни, это самое подразумевается.
Вчера же другая дама доставила мне очень ценное распятие из слоновой кости, фамильную, как она сказала, драгоценность. Не страдая грехом лицемерия, я откровенно сказал щедрой дарительнице, что моя мысль, воспитанная в
законах строго
научного мышления, не может не признать ни чудес, ни божественности Того, Кто справедливо именуется Спасителем мира. «Но в то же время, — сказал я, — с глубочайшим уважением я отношусь к Его личности и безгранично чту Его заслуги перед человечеством».